Дмитрий Лопухов
ЗАБАВЫ КИСЛОТНОЙ ЭПОХИ
Носом идет кровь. Не обращаю внимания. Мне хорошо.
- В руке сжимаю бумажную упаковку. Она мягкая от пота. Внутри - двенадцать таблеток фена.
- Драг-дилер говорит. Я не слушаю.
- Достаю пачку купюр. Отсчитываю. Протягиваю.
- Драг-дилер волнуется. Выхватывает из руки деньги, отправляет, не глядя, в нагрудный карман.
- К лицу пристают серые паутинки дождя.
-
- Топчусь около входа в Клуб. Охранники устроили шмон. Старательно обыскивают каждого посетителя. На прошлой неделе здесь пырнули ножом какую-то девку.
- Достаю упаковку. Она окончательно размякла, превратилась в тряпку. С трудом вышелушиваю таблетки. Одна падает.
- Запить нечем. Боюсь выйти из очереди, потерять место.
- Пять колес фена. Во рту - горький привкус.
- Без воды таблетки глотать не могу; жую. Мизинцем провожу по языку. На ногте остается ляп коричневой кашицы.
- Очередь смотрит равнодушно. Мало кто приходит в Клуб без дозы. Порцию "льда" можно свободно купить в аптеке. В том же отделе, что и презервативы. Фен, правда, достать сложнее.
-
- Крики. Ругань. Опять у кого-то нашли бритву.
- Приход близится. Пока не ураган, но уже бриз.
- Руки слегка подрагивают. Достаю еще три колеса. Одно роняю.
- С каждым шагом сумасшедшие звуки транскора все ближе и ближе. Кажется, уже чувствую мускусный запах пота.
- ...Волной накатывает радостная эйфория. Серая паутина обращается в пепел, ее уносит теплый карамельный ветер. Чумной барак преображается. Вокруг меня десятки радостных лиц. Я на празднике жизни.
- Встаю на цыпочки, заглядываю в дверной проем. Клубы дыма, матовый блеск стекла, оберегающего от повреждения картину. С портрета взирает улыбающийся Томас Роберт Мальтус.
- Очередь движется медленно. "Ну скорее же! Скорее!" - шепчу.
- Внезапно гул толпы затихает. Я неловко оборачиваюсь, поскальзываюсь, едва удерживаю равновесие. Из темного переулка медленно выходит человек. Взгляды устремляются на него.
- Неуверенно ковыляет. Робко переставляет ноги. В руках держит металлический уголок.
- "Взросляк! Заблудился! Куда прет? Бедненький..." - очередь оживает.
- В карамельную какофонию вплетается нотка вони. Девушки брезгливо морщатся.
- К Взросляку подходит один из охранников. Высокий. Крашенный чубчик весело подпрыгивает. Парень аккуратно разворачивает гостя, вытирает руки о рубашку и возвращается к двери.
- Взросляк, шатаясь, уходит.
- "Сваливает, ты глянь! Куда, интересно? Шваль!"
- Я опять поднимаюсь на цыпочки.
- Очередь движется медленно.
-
- В Клубе тепло. И темно. Все так же пахнет карамелью.
- Ритм транскора сверлом буравит мозг. Ощущаю необычный прилив сил. Фен заработал на полную мощность.
- Тело подчиняется музыке. Я готов танцевать бесконечно долго.
- Звук постепенно тихнет. Загораются тусклые голубые лампы. Из темноты выплывают контуры тел и светлые пятна лиц.
- Ноги не слушаются, радуются подаренной транскором и феном независимости. Неловко пробираюсь сквозь толпу к свободному столику. Кого-то задеваю. Чувствую ответные толчки.
- Я подхожу. Сажусь. Осторожно беру бокал с водой. Делаю глоток. Откидываюсь на спинку стула.
- Совершенно не чувствую себя уставшим; энергия фена бурлит, выплескивается через края. Озираюсь по сторонам. Вижу девушку за соседним столиком. Не могу различить лицо, только нечеткие контуры.
- Жду несколько минут. Никто не подходит.
- "Одна", - решаю. Встаю. Подсаживаюсь рядом.
- "Привет, - говорю. - Тебя как-нибудь зовут?"
- Ничего особенного. Карие глаза, острый нос. В губе - колечко. Таких девичек здесь - хоть отбавляй.
- "Наташа, - отвечает. - Впрочем, просто Таша..."
- У нее чуть желтоватые зубы. На фоне белой блузки это хорошо заметно. Даже в голубом полумраке.
- "Ты одна?" - спрашиваю.
- Таша кивает.
- Мне хочется говорить. Под феном даже молчуны превращаются в трепачей.
- Рассказываю, что ждал драг-дилера под дождем два часа; о том, как проворонил две таблетки; про блуждающего Взросляка. Таша внимательно слушает. В нужных местах улыбается.
- Я не могу остановиться. Фен уже давно оседлал меня. Теперь начал пришпоривать.
- Внезапно лампы гаснут. Клуб погружается во тьму. Оживает музыка. Волна транскора захлёстывает столики, окатывает шумовым дождем. Бокалы тихонько звенят.
- Фен монотонно бубнит: "Не хочу больше танцевать, не хочу больше танцевать, не хочу больше..." Подчиняюсь. Повторяю вслед за ним: "Таш, какие планы на ночь?" Она внимательно смотрит на меня, отвечает: "Подцепить парня, которому хватит мозгов угостить девушку коксом". Улыбается, демонстрирует свои ровные желтые, похожие на подушечки лимонной жевательной резинки, зубы.
- Мне хочется завыть. Почти час угробил на эту желтозубую суку.
- "Снаружи тебя ждет дружок? Сливает кокс, да?" - спрашиваю. Таша перестает улыбаться. "Пош-ш-шел, урод", - шипит она.
-
- Танцевать под транскор удается лишь после хорошей дозы. Если ты предварительно не обдолбился, то и десяти минут не протянешь.
- В Кислотные Клубы приходят специально для того, чтобы под кайфом оторваться. Если усядешься в уголке зала и станешь с равнодушным видом пить коктейль, то тебя просто не поймут. А тех, кого не понимают, запросто могут вышвырнуть за дверь.
- А те, кого ночью выкинули на улицу, частенько попадаются рейдикам.
- Не позавидуешь.
-
- Она уже минут сорок сидит в уголке зала и пьет коктейль. Пока вечеринка в разгаре, никто не обращает внимания на тихоню. Но лишь только обдолбившиеся "льдом" софтушники почувствуют приближение отходняка, сразу заинтересуются теми, кто не принимал участия в общем отрыве.
- Делаю вторую попытку.
- Подхожу к столику тихони, падаю в кресло.
- "Салют!" - говорю. Замечаю, что девчонка дрожит.
- Я - марионетка, которую держит на веревочках кукловод-фен. Дернет одну ниточку - начинаю плескаться в теплых волнах транскора, потянет за другую - меня тошнит фонтанами бреда.
- "Тебя как-нибудь зовут?" - спрашиваю. У фена довольно скудный арсенал вопросов.
- "Олеся", - тихо отвечает девочка.
- "Почему одна?" - интересуется фен.
- Взгляд мой внезапно натыкается на Ташу: желтозубая держит за руку высокого темноволосого парня; идут к выходу.
- Олеся неуверенно пожимает плечами.
- Фен дергает за веревочку.
-
- Олеся впервые заглянула в Кислотный Клуб. Раньше ходила только на Ночные Девичники.
- Сегодня решила, наконец, посетить транскор-вечеринку.
- Олесе семнадцать лет, ее Взросляки получают ежемесячно по три тысячи мальтов.
- Она рассказала это в редкие паузы, когда фен давал мне чуть передохнуть.
- Все остальное время я трепался без умолку.
-
- Танцуй!
- Я бултыхаюсь в чане с разноцветной кашей. Каши из людских тел, бесформенных столиков, голубой подливы и карамельной крупы. Кислотный ливень транскора. Ручейки сумасшедшей музыки стекают по стенам. Ботинки танцующих выбивают из луж разноцветные брызги.
- ...Рев транскора слабеет.
- В аморфной кашице образуются сгустки.
- Я уже не симбионт огромного организма. Вокруг меня - десятки осиротевших людей. Созревшие плоды, упавшие с материнского древа.
- Держу за руку Олесю. Девочка испуганно озирается по сторонам.
- "Это..." - начинает она.
- "О, да. Это тебе не Ночной Девичник!" - ухмыляюсь я.
- Смотрю на часы. Без десяти минут четыре.
- "На сегодня - все, - говорю. - Пора уходить. В четыре Клуб закрывается".
- Вокруг снуют люди. Те из них, кто принял хардуху, сейчас напоминают Взросляков. Такие же пустые глаза, неуверенные движения. Тяжелые наркотики и транскорный гипноз - адская смесь.
- "Обидно, - отвечает Олеся. - Мне понравилось".
- Из туалета выходят двое охранников. За руки тащат тело молодого парня. У него алые запястья. На полу остаются кровавые ляпы.
- "Ой", - пищит Олеся и закрывает лицо руками.
- "Печально, - хмыкаю я. - В следующий раз сильнее шмонать будут. Протащил таки, сукин сын, бритву".
-
- Небо облито побелкой. Светлые разводы уродуют темно-синий монолит.
- Люди парами выходят из Клуба. Вокруг охранники, у каждого - резиновая дубинка.
- "Почему их так много?" - спрашивает Олеся. Она цепко держит меня за руку. Слегка дрожит.
- На остановке стоят машины. Пары рассаживаются по кабинам.
- "Рейдиков много", - отвечаю я.
- "Кого?" - переспрашивает Олеся.
- Внимательно смотрю на нее. Неужели на идиотских Ночных Девичниках никогда не говорили про рейдиков?
- "Рейдиков", - повторяю.
- Наша очередь. Залезаем в машину, погружаемся в мякоть сидений. Эластичный ремень с щелчком застегиваются у меня на груди. Зажигается зеленый огонек терминала.
- "Куда едем?" - спрашиваю у Олеси.
- Неужели не догадается?
- "Ко мне..." - неуверенно отвечает девушка. Я улыбаюсь.
- Олеся вводит адрес. Машина плавно трогается.
-
- Ночной город прячется за черными стеклами электромобиля. На машинах, развозящих людей после вечеринок, всегда двустороннее тонирование. Чтобы не соблазнился кто неоновым блеском реклам конкурентов.
- "Рейдики", - шепотом напоминает Олеся.
- Черт побери, неужели кто-то может не знать о них?
- Фен просыпается и требует от меня подробной лекции.
- "Не у всех есть Взросляки, - начинаю. - Многие гибнут, некоторые пропадают, подыхают от болезней..."
- Олеся захлебывается кашлем. Я продолжаю: "Если у тебя нет Взросляков, значит, нет и дохода. Остается одно - выходить ночью на улицу, грабить и воровать. Эти засранцы частенько сбиваются в стаи. Орудуют группами по двадцать-тридцать человек, драть их. Частенько пасутся у Клубов, вылавливают одиноких тусовщиков и драг-дилеров".
- Электромобиль, конвульсивно дернувшись, останавливается.
- "Приехали", - говорю я. Открываю дверку, выпрыгиваю, протягиваю девушке ладонь, помогаю выйти.
- Олеся цепляется каблучком за небольшую ступеньку, ойкает.
-
- Прямо напротив входной двери - обязательный портрет Мальтуса. Рядом - небольшой бумажный календарь.
- Олеся берет меня за руку.
- Идем в зал. Я на секунду останавливаюсь у картины. Перевожу взгляд на глянцевый календарь. Некоторые числа заточены в жирный красный кружок.
- "Это что?" - спрашиваю.
- "Календарь, - нервно отвечает Олеся. - Пошли".
-
- Сидим на мягком диване. Я смотрю на стеклянный цилиндр, в котором плавают разноцветные пластикоорганические звезды.
- "Это ты купила?" - спрашиваю.
- "Нет, Взросляки. Когда еще здесь жили", - отвечает Олеся. В руках она теребит маленький кубик.
- "А-а-а..."
- Фен постепенно отпускает.
- Плохо. Сейчас бы мне не помешала подпитка безумием.
- "Знаешь, а ведь я никогда не была на Ночном Девичнике", - внезапно говорит Олеся.
- Юркая звезда вырывается из разноцветного хоровода, легонько бьется об стеклянную стенку тюрьмы: "Швльвк".
- "Я вообще нигде раньше не была", - Олеся нервно трет подбородок кулачком. Кубик выскальзывает из пальцев, с легким шуршанием катится по пластиковому полу. Замирает на ребре.
- Олеся отворачивается.
- Кубик таращится на меня точечками-глазками. "Швльвк" - доносится со стороны цилиндра.
- Неужели в этой комнате кто-то действительно думает, что мне интересно будет выслушивать сопливые бредни?
- "Ты ширяешься? Или лед куришь?" - первое, что приходит в голову.
- Олеся резко оборачивается.
- "Я же..." - начинает она.
- "У меня еще два колеса фена в куртке лежат, сейчас принесу. Заценишь!" - Какой же я идиот; надо было сразу предложить девчонке дури.
- Я вскакиваю с дивана, наступаю на кубик.
- "Швльвк" - сообщает аквариум.
-
- Достаю из кармана две коричневых пуговицы. Доза детская, но для дебюта будет в самый раз.
- Взгляд опять натыкается на настенный календарь. Рассматриваю глянцевый листок.
- Числа обведены в красные кружки с интервалом восемь дней. Второе ноября, десятое. Восемнадцатое.
- Я возвращаюсь в комнату.
- "Пара фена", - громко сообщаю.
- Олеся стоит около цилиндра со звездами. Постукивает пальчиком по стеклу. Пластикоорганическая живность вяло реагирует на вибрацию.
- "Что это?" - безразлично спрашивает Олеся.
- "Амфепрамон-два, колеса с амфетаминами, - отвечаю. - Не бойся, не подсядешь. Это не кокс. Просто настроение поднимется... С двух пуговиц чуть живее станешь".
- Олеся прижимается лбом к аквариуму. Дышит на стекло. Потом проводит носом по запотевшей поверхности.
- "Идиотизм, - внезапно говорит она. - Ты не собираешься меня слушать, да?"
- Опять она начинает!
- Шарю взглядом по комнате. Натыкаюсь на кубик. С верхней грани бестолково взирают шесть черных глазков.
- Вспоминаю про календарь.
- "Попробуй, настроение сразу улучшится. Вскроем твой аквариум и искупнемся?" - я улыбаюсь и протягиваю Олеське две коричневые таблетки.
-
- "Ты продул!" - радостно вопит Олеська.
- Сжимаю в руках две карточки. Одна - лесная защитная, другая - болотная атакующая. Девчонка уже выстроила пустынный бастион.
- При таком раскладе я гарантированно проигрываю.
- "Угу, - киваю. - Твое желание".
- Сидим на полу. Перед нами - поле для игры в "Штурм Лагеря". На кону - желание.
- Последний раз я забавлялся подобным образом лет в десять.
- "Поехали со мной на Завод?" - говорит Олеся.
- Я машинально киваю. Спрашиваю: "Когда?"
- Девочка задумывается. Трет лоб. Потом отвечает: "Двадцать шестого, а?"
- Смотрю на кубик. Вспоминаю про календарь.
-
- Утро.
- С трудом открываю глаза.
- Меня тошнит. Сердце строит из себя драм-машину, выстукивает в груди монотонную мелодию. Болит шея.
- Депрессия осторожно садится на краюшек кровати, берет ладошками мою голову, проводит языком по губам, потом целует взасос.
- Здравствуй, постфеновый отходняк.
- В комнату заходит Олеся. Она улыбается. От двух колес утренней отдачи не бывает.
- "Тебе плохо?" - спрашивает.
- Я киваю. От резкого движения едва не выворачивает наизнанку.
- Решаю больше головой не дергать.
- "Ооох... Я в аптеку сейчас иду, может тебе купить чего?" - предлагает Олеська.
- Смотрю в окно. Грязная вата облаков. Уродливая желтая монета покачивается на небосводе. Мерзко.
- "Да".
- Захожу в душ. Открываю холодный кран. Умываюсь. Мажу пасту на палец, чищу зубы.
- Слюна до сих пор коричневая.
-
- Дверной замок икает.
- Я сижу на диване и рассматриваю звездочки в аквариуме. Хочется достать одну и разодрать в клочья. Сложить аккуратные разноцветные пластикоорганические кусочки в кучу и поджечь.
- Дым наверняка будет зеленым.
- Входит Олеська. В руках сжимает два пакета.
- "Держи, - она достает небольшую бумажную коробочку. - Выпей три таблетки".
- При слове "таблетки" меня начинает подташнивать. С трудом сдерживаюсь, чтобы не сблевать на белоснежный пластиковый пол.
- "Что у тебя?" - нельзя молчать, надо хоть что-то говорить.
- "Здесь? - спрашивает Олеся, приподнимая пакеты. - Нет, ничего..."
- Ее тон может означать лишь одно: "Сам; посмотри сам".
- Подтверждая мою догадку, Олеся сообщает: "Я в душ".
-
- Почему я все еще здесь? Олеся не первая девчонка, которую я снял в Клубе. Пора бы уже собираться.
- В пакетах лежит куча лекарств: ампулы, таблетки, мази. Шприцы.
- Ничего интересного.
- Выхожу в коридор. Снимаю с вешалки куртку.
- Мальтус равнодушно взирает на меня с портрета. Жирные красные кружки на календаре похожи на воспаленные дырки от уколов.
- Олеся подходит ко мне.
- "Ты уходишь?" - спрашивает.
- Я киваю. Чувствую, что надо что-то сказать.
- "Зачем тебе столько лекарств? Ты больна?"
- "Это не мне. Отцу. У него рак желудка".
- Я роняю куртку.
-
- "Я нашла своих Взросляков", - спокойно говорит Олеся. Не тени вчерашней неуверенности. Куда пропала робкая застенчивая девочка? Откуда вылезла на свет божий эта сумасшедшая?
- Мы сидим на диване.
- Разноцветные звезды плавают в аквариуме. Мне уже не до зеленого дыма.
- "Зачем? На кой черт?" - спрашиваю. Хочется встать и ударить эту идиотку. Бить до тех пор, пока костяшки кулаков не превратятся в кровоточащее месиво.
- "Ты не поймешь. Мне так захотелось, - отвечает Олеся. - Помочь найти твоих Взросляков?"
- "Так захо-о-отелось, - едва сдерживаясь, повторяю за ней. - А тебе, случаем, не хочется трахнуться с одной из вон тех звездочек? Нет?"
- "Я знала, что не поймешь. Не стоило... Убирайся. Проваливай отсюда!" - Олеся вскакивает с дивана.
- "Швльвк" - доносится из аквариума.
-
***
- Поезд почти пустой.
- Пейзаж за окнами сливается в одно бесконечное желтое пятно.
- Тихо потрескивает голубая лампа.
- "Интересно, каким бы был мир, если бы не Мальтус?" - спрашивает Олеся.
- Идиотский вопрос. Я пожимаю плечами.
- "Неужели люди, дойдя до предела, начали бы пожирать друг друга?" - девушка смотрит мне в глаза.
- Молчу.
- "Почему именно в двадцать три года? Еще за пять лет извела бы так много всякого?"
- Молчу.
- "Ты когда-нибудь пытался понять, что чувствует Взросляк? Нет? Зря..." - Олеся открывает форточку.
- Порыв ветра приносит запах осени.
- Девушка сидит на столе и болтает ногами.
- Я вспоминаю Клуб, карамель.
- "Как думаешь, лет через пятнадцать наши дети разыщут..." - начинает Олеся, но внезапно умолкает. Достает из сумочки небольшой пластиковый календарик и красный фломастер.
- Сердце вновь обращается в отбойный молоток. Опять ломка. На этот раз не от фена.
- Олеся задумчиво рисует в календарике кружок.
- Поезд плавно останавливается. Я быстрым шагом выхожу из купе, бегу к двери.
-
***
- "Сегодня я угощу тебя коксом, зая" - говорю.
- Желтозубая хлопает глазами. Похоже, она меня просто не узнала.
- Беру Ташу за руку.
- Сумасшедшая музыка переполняет помещение Клуба. Кажется, что еще чуть-чуть и лопнут окна. На улицу, как гной из вскрытого фурункула, потечет приторный запах карамели.
- Фен дергает за веревочку.
-
Я улыбаюсь.
<<< на главную